С тех пор как 25 лет назад восстановили независимость Эстонии, так и не удалось добиться справедливого представительства во власти страны избранников народа. Это касается парламента (Рийгикогу) и столичного городского собрания. Вот и канцлеры права[1] ставят выше правовой национальную составляющую проблемы. Дискриминация налицо.
Если о пропорциональности представительства в высшем законодательном органе заговорили недавно (из-за обострения политической борьбы между эстонскими партиями), то борьба за справедливое распределение мандатов в столице – Таллине, где почти половина жителей – русское/русскоязычное население, началась еще лет двадцать назад, имея четкий этнический окрас.
«Нарезание» демократии
В советское время в городе было четыре района. С приходом новой власти город разделили на восемь частей, причем удивительно не похожих друг на друга. Ни по численности, ни по характеру застройки, ни по национальному составу. Уже тогда оправдывались необходимостью учесть специфические традиции и историю, что, мол, и обусловило удвоение числа административных образований столицы. Но была еще одна причина. Когда в 1993 году на выборах в Таллинское городское собрание не без оснований убоялись победы русских избирательных союзов, то автору этих строк пришлось услышать в ночь, когда подводили итоги, реплику специалиста: «Я же говорил, что надо было «нарезать» девять частей города». А именно: разделить самую крупную часть города Ласнамяэ, в котором большинство населения – русское и русскоязычное. Причем с таким расчетом, чтобы суммарно «русским» районам досталось еще меньше депутатских мандатов в городском собрании, чем эстонским. Уже на тех выборах подведение итогов привело к несправедливости. Части города, в которых преимущественно проживали эстонцы, получали в пересчете условно на каждые 10 тысяч избирателей значительно больше мандатов, чем те, в которых в большинстве были русские и русскоязычные избиратели.
Но с ростом среди иноязычного населения популярности Центристской партии та уже три раза подряд получает в столичном «парламенте» небольшое, но абсолютное большинство голосов (кстати, такое неслыхано для Евросоюза). То есть в Таллине центристы, известные как наименее зараженные национализмом уже много лет при поддержке «русских» голосов правят балом единолично. Хотя не так давно националистические партии небезуспешно (в свою пользу) пытались пересмотреть на законодательном уровне механизм распределения мандатов в Таллине.
20 процентов несправедливости
То есть несправедливость только усугубили. Вот ее смысл. В столичном горсобрании половина депутатских мест (40 из 79) распределена поровну между восемью частями города, остальная половина – по принципу пропорциональности представительства в зависимости от численности населения. Стало быть, за каждой частью города заведомо закреплено по пять мандатов. Их имеют как самая маленькая часть города – Пирита, так и ее соседка, самая большая – Ласнамяэ. При том, что разница по числу избирателей – семикратная! Та же картина, менее контрастная, и по остальным частям города, в которых более компактно проживают либо эстонцы, либо русские/русскоязычные. Такую вопиющую несправедливость правящее националистическое большинство в парламенте закрепило в законе ЭР о выборах собрания местного самоуправления.
По городу в целом такое ущемление избирательного права составило на последних муниципальных выборах 16 мандатов при 79 депутатских местах. Это 20% несправедливости.
«Приблизительно» и «вроде»
В ответе на мой запрос, посланный летом канцлеру права Юлле Мадизе, сообщается: «Канцлер права проанализировала ситуацию и не усмотрела причин для конституционного надзора. Анализ итогов выборов 2013 года в Таллинское горсобрание показывает, что система выборов в собрания местного самоуправления обеспечивает пропорциональное представительство в собрании тех, кому избиратели оказывают предпочтение. Это означает, что удельный вес всех отданных за списки партий или избирательных союзов голосов от общего их числа приблизительно соответствует удельному весу полученных мандатов в горсобрании».
Получается, что когда речь о русских/русскоязычных, то заметное расхождение (сказать проще, умыкание голосов) можно считать «приблизительным». Стоит повторить, что все 1990-е годы восстановления справедливости требовали русские партии. Поскольку они давно зачищены с политического поля властями и другими эстонскими партиями, то вопрос был предан забвению. Смирилось с этим и беспомощное и уже равнодушное к своей дискриминации русское/русскоязычное население страны, все чаще демонстрирующее «стокгольмский синдром» – чуть ли не благоговение перед теми, кто их дискриминирует. Причин тому много, да и тема – другая.
Но это в какой-то степени также дало повод известному российскому кинорежиссеру Станиславу Говорухину смотреть на происходящее в Эстонии сквозь розовые очки. Рассказывая о съемках в нашей стране своего нового фильма «Конец прекрасной эпохи» (по мотивам сборника новелл «Компромисс» Сергея Довлатова), он сказал в интервью местному русскоязычному еженедельнику «День за Днем»: «Мы здесь такой ловили кайф, когда снимали кино!... Нас совсем не коснулись газетные-телевизионные претензии к Эстонии. Мы ничего этого не наблюдали, общались с русскими, которые тут живут, они нам помогали. Вроде и у них все налажено…» В этом «вроде» Говорухина показалось созвучие с «приблизительно» Ю. Мадизе.
В этом смысле показательно, сколь долго (два месяца вместо положенного одного) мне пришлось ждать ее ответа на свое письмо. Кстати, оно точно такого же содержания, которое еще два года назад было отправлено предшественнику нынешнего канцлера Хиллару Тедеру. Он сразу уведомил о начале производства по существу заявления. Но отвечать не спешил, и по прошествии полугода пришлось напомнить о себе. Последовали извинения в связи с загруженностью и объяснение, что «формирование точки зрения оказалось сложнее ожидаемого и потому находится в фазе подготовки». Завершалось письмо заверением: «Надеюсь все же при первой возможности известить Вас о своих последующих действиях». Увы, ответ так и не поступил – еще через полгода молчания Х. Тедера сменила Ю. Мадизе.
Такое вот отношение к письму русского жителя.
Своя рубашка ближе к телу
А что удивляться? Назначение на должность канцлера права – прерогатива парламента Эстонии, но по факту он традиционно отстаивает цели правительства (правящей коалиции либералов и националистов). Последнее осуществляет добровольно-принудительную ассимиляцию русских и других нацменьшинств, принуждая их к смирению. Еще на канцлера права возложены обязанности омбудсмена этих самых нацменьшинств, но, как видно, он их в очередной раз проигнорировал.
Пример. Кабинет министров не удовлетворил поддержанные столичным и Нарвским горсобраниями обращения нескольких русскоязычных гимназий, просивших сохранить обучение на родном языке. Такое право закреплено законодательно. То есть правительство проигнорировало Конституцию, как и канцлер права. Неслучайно нынешний министр образования и науки Юрген Лиги, уже совсем обнаглев, открыто заявил о необходимости пересмотреть закон, чтобы русским/русскоязычным не было повадно даже мечтать об обучении на русском языке. И это при том, что в Эстонии есть, к примеру, гимназии и учебные заведения, где обучение ведется на немецком, английском, финском языках.
Если до сих пор к запросам сторонников обучения на русском языке канцлеры права относились отрицательно, но не афишировали свою позицию, то оторопь вызвало прямое вмешательство Юлле Мадизе в текущую политику: этим летом она заявила, что, вообще-то, в Эстонии обучение должно вестись только на эстонском языке. Ее цитирует уездная газета «Северное побережье»: «В Эстонии должно быть единое универсальное образование… Пока существуют школы с русским языком обучения, есть и расслоение в образовании, что не согласуется с принципом равенства образования».
Еще факт. Министерство юстиции озаботилось, как сообщает портал rus.Delfi.ee, численным выравниванием разыгрываемых в избирательных округах депутатских мандатов, но уже на парламентских выборах. Разница между округами по числу избираемых депутатов – двукратная. Министр юстиции известный русофоб Урмас Рейнсалу считает, что «неравный размер избирательных округов создал в Эстонии положение, при котором уже сложно говорить о пропорциональной избирательной системе».
Увы, своя рубашка ближе к телу. Такая вот пылкая селективная озабоченность равенством, когда речь идет об эстонизации образования! И его игнорирование, когда речь идет об избирательном праве, дискриминирующем русских/русскоязычных жителей.
P.S. Это только два фрагмента эстонской русофобии. Она уже пронизывает все поры, она давно уже никого не шокирует, с ней свыклись почти все, поскольку она воспринимается как естественное состояние государства и общества. Примеры? Треть населения страны – русское/русскоязычное, но во властных структурах почти не встретишь русских имен, два неэстонца из каждых пяти не имеют права голоса на парламентских выборах, по социальным показателям русские/русскоязычные уступают эстонцам (зарплата, образованность, карьерный рост), а вот по безработице – опережают их. Инакомыслящие, тем более благосклонно относящиеся к России, приравниваются к пятой колонне и подвергаются остракизму. Православным приходам Московского патриархата не возвращена их довоенная недвижимость – службы проходят в арендованных у государства храмах.
Удивляться всему этому не приходится. Вот и на состоявшейся в парламенте конференции «Безопасность Эстонии 2015: мой вклад» русскую молодежь призвали активно защищать страну, вступать в массовую добровольную военизированную организацию «Кайтселийт» и тут же называли Россию врагом Эстонии.
[1] Независимое должностное лицо в Эстонской Республике, на которого возложена функция надзора за конституционностью и законностью нормативно-правовых актов, издаваемых органами законодательной и исполнительной власти, а также местных самоуправлений. Параллельно с этим канцлер права выполняет функции омбудсмена и следит за тем, чтобы основные права и свободы живущих в стране людей были защищены.