Известный правозащитник из Эстонии, директор Центра по правам человека в Таллине Алексей Семёнов признал, что защита прав российских соотечественников в Европейском суде по правам человека стала в последнее время сопряжена с непреодолимыми препятствиями. «Ходатайства, связанные с русофобией в ЕСПЧ, пролетают», - подтвердил правозащитник мнение, высказанное известным специалистом по национальным меньшинствам Фернандом Белораниным.
Материал подготовлен на основе выступления в рамках обсуждения доклада правозащитника Александра Кузьмина, состоявшегося в рамках вебинара «Практика защиты прав российских соотечественников в ЕСПЧ, опыт и рекомендации».
Наш центр, конечно, тоже занимается исками в ЕСПЧ, и за последние полтора-два года одиннадцать дел находятся в Европейском суде. Три из них получили решение: одно позитивное и два негативных. Проиграли, но я не очень огорчён, потому что это не были существенные вопросы. У нас ещё восемь дел, которые приняты и рассмотрены. В самом начале нашего вебинара Дмитрий Кондрашов поставил вопрос о том, что же происходит с Европейским судом, почему мы всё чаще и чаще начинаем думать, что его решения неадекватны, скажем так, или политически обоснованы, мотивированы, всё более и более там принимаются экзотические решения.
Это действительно так, и мы убедись в этом совсем недавно, когда получили подтверждение обращения в Европейский суд по правам человека по делу наших школ о праве на обучение на русском языке. Школы согласно эстонскому закону заявили в министерство образования о желании продолжить образование на русском языке и получили отказ. Обратились в суд, проиграли все три инстанции. И таким образом, можно идти дальше в Европейский суд.
Для того чтобы подготовить качественную апелляцию, мы сотрудничали с Фернандом Белораниным, а это крупнейший в мире специалист по национальным меньшинствам. Мы с ним встречались, и Фернанд нам сказал, что с делами такого рода он очень не советует идти в Европейский суд по правам человека, поскольку, по его мнению (а он человек непредвзятый), в последнее время ходатайства, связанные с русофобией в ЕСПЧ, пролетают. Это совпадает с нашими наблюдениями, но это важное подтверждение независимого эксперта. Он предложил нам обращаться в Комитет ООН по правам человека, где, честно говоря, более профессиональные юристы, более независимые и нейтральные.
Что же случилось с Европейским судом по правам человека? Тут есть несколько факторов. Когда суд образовался, в первые двадцать-тридцать лет его работы туда принимались юристы на срок девять лет, и это считалось венцом карьеры национального юриста. Как правило, это были очень опытные люди, и, я думаю, они рассматривали дела из своего богатейшего опыта исходя из требований нейтральности, которые к ним предъявлялись.
Сейчас ситуация другая. Во-первых, появилось много новых государств, которые могут выставлять одного из судей. Новые государства — это Восточная Европа, Прибалтика, у которых нет необходимого числа почтенных и непредвзятых судей. Это раз.
Во-вторых, теперь судьи выбираются на шесть лет с возможностью продления ещё на шесть лет. Эти первые шесть лет судья должен вести себя так, чтобы обеспечить себе второй срок. А второй срок ему обеспечивает государство, которое его туда посылает; в частности, если есть у судьи те решения, которые государство не одобряет, то его могут заменить. Более того, у меня есть примеры, когда судьи, которые вели себя слишком независимо, по мнению государственных властей, по окончании своего срока получили трудности с работой в своём государстве. Это отражено в докладе Бориса Целевича «Как увеличить эффективность Европейского суда по правам человека».
И тут стоит вспомнить о том, откуда берутся европейские судьи. Они представляются каждой страной. Для того чтобы достичь баланса, они проходят процедуру утверждения специальным комитетом Парламентской ассамблеи Совета Европы, то есть в принципе это организация Совета Европы. И каждая страна имеет право выставить трёх кандидатов, а вот комитет Парламентской ассамблеи Совета Европы выбирает одного — по профессиональным качествам и так далее, и тому подобное. В том числе и такое важное, по их мнению, как гендерный баланс судей. То есть нужно следить, чтобы 50 процентов судей ЕСПЧ были обязательно женщины. И из-за этого происходят различного рода казусы. Вот латвийский казус — судьёй была избрана Инета Зиемеле. У неё замечательное резюме: она проходила тренинги в самых успешных университетах, она действительно хорошо подготовленный юрист. Есть только одна странность — до того как она стала судьёй в ЕСПЧ, она ни одного дня не проработала в суде в Латвии. То есть у неё нет и не было опыта такой работы.
И такие казусы встречаются не только в Латвии, но и в других новых государствах Восточной Европы. Там очень много людей, слишком отличающихся от тех патриархов Европейского суда, которые были до 1990-х и 2000-х годов. Это были люди исключительно опытные, которые рассматривали пребывание в Европейском суде как венец линии своей успешной карьеры и которые тщательно заботились о сохранении репутации и не готовы были подписываться под всякими политизированными решениями. Сейчас этого нет, и, по-моему, это основная причина того, что теперь происходит в Европейском суде.
Тем не менее нужно продолжать эти наши попытки, мы и наши коллеги будем работать дальше, но, честно сказать, надежд на позитивный отклик всё меньше и меньше, тем более в нынешней политической ситуации, когда фактически начинается новая холодная война, новый железный занавес, и этот занавес, к сожалению, как раз проходит по нам. Мы главная жертва начинающейся холодной войны, потому что с одной стороны — граждане Европейского союза, а с другой — российские соотечественники. Права соотечественников мы обязаны защищать, а вот возможности пробраться в члены Европейского суда у нас практически нет.