Фонд поддержки и защиты прав соотечественников с разрешения редакции сайта Всемирного координационного совета российских соотечественников в рамках цикла «Портреты» продолжает знакомить с членами Всемирного координационного совета Российских соотечественников. Что это за люди, как сложились их судьбы, и почему работа с соотечественниками стала частью их жизни? Сегодня мы предлагаем вам интервью с членом ВКС, председателем Координационного совета российских соотечественников в Канаде Еленой Клинаевой.
- Елена, а как Вы оказались в Канаде?
- Банально... 1997-й год, ситуация в стране непростая, все, что до этого складывалось, вдруг разрушилось. Тогда просто-напросто не выдержали нервы, в первую очередь, конечно, у мужа, так как он являлся основным добытчиком в семье. Я была мамой двух детей, второй ребенок только родился, первый еще маленький. В стране разлом-развал, начинались первые движения частного бизнеса: одни приходят — плати, вторые приходят — плати, а жить получалось не на что. В один прекрасный день муж пошел на детскую кухню питания, проезжали мимо, стреляли, упал... Встал, пришел, сказал: «Не могу», собрал документы и поехал в канадское посольство за анкетой на независимую миграцию. Мы ее прошли и практически сразу же уехали.
- А как сложилась ваша жизнь в Канаде?
- Я бы сказала хорошо: спокойно, достаточно успешно. Первый год лично для меня был очень тяжелым, для мужа тоже, но женщины и мужчины по-разному переносят сложности: муж просто молчал, а я просто плакала. Будучи человеком очень общительным, активным, имея колоссальное количество друзей, ты вдруг понимаешь, что круг близких по духу людей складывается годами. А я была москвичкой, и, конечно, этот круг у меня был: школа, садик, институт. Приезжая в эмиграцию начинаешь жить заново, начинаешь заново складывать этот самый круг общения. А это не просто, потому что ты не выбираешь. Ты в кратчайший срок должна это сделать, а оно не складывается — не получается. И наступает разочарование, пропадает настроение и появляется недовольство всем. У меня чемодан стоял собранный почти в течение года. Я доставала вещи, носила, стирала и складывала обратно. Засыпала со слезами и просыпалась со слезами... И просила мужа только одно: «Домой, домой, домой!..»
Через десять месяцев приехала с детьми в Москву, потом прилетел муж, и я сказала: «Хочу домой». Я тогда поняла одну вещь: мне хорошо будет там, где хорошо моим детям. А на тот момент им в Канаде было очень хорошо. Если в России тогда был полный развал, то в Канаде вся жизнь выстроена на детей и пенсионеров. Прекрасная экология, замечательные парки, все очень комфортно. И я вернулась в Канаду уже с совершенно другим настроем, вернулась с тем, что буду жить здесь, но свое «я», себя я должна здесь найти. И когда у меня это определилось в голове, то и остальное сразу же сложилось само собой. Как говорится «Человек предполагает, а Бог располагает».
Все было просто. Дети начинают терять русский язык. Этот вопрос, очень важный, наверное, для 99-ти процентов людей, приехавших за границу в ту или иную страну, встал и у меня, и я отдала детей в Русскую школу при храме Святой Троицы в Торонто. Привозила их, уезжать смысла не было, чтобы не терять время, и я оставалась там, в нижнем зале церкви, читая книжечку. Однажды ко мне подошла замечательная дама и спросила, умею ли я что-то делать руками. Как оказалось, я умею делать абсолютно все, и меня попросили помочь на кухне. Таким образом, я очутилась на церковной кухне, при школе, при храме, где узнала массу того, о чем даже не подозревала. Например, что представители первой и второй волн эмигрантов для нас, приехавших после 90-х годов, уже сделала все, и нам остается только это подхватить и продолжать развивать дальше, не давая всему уйти в песок. Узнала, что есть Русское общество, что здесь активно действует церковь и общественные организации, и... влилась в эти ряды.
Одним из первых серьезных общественных мероприятий для меня стал фестиваль «Караван», который в свое время проходил в Торонто и полностью спонсировался на деньги мэрии. Каждая национальность, проживавшая в стране, имела свой павильон, где представляла традиции, культуру и кухню. Тогда нужны были руки и помощь во всех направлениях. Меня попросили приехать к определенному времени, а, приехав, я увидела около скромного домика в стиле деревенского клуба огромную очередь англоговорящих. Подумала, что опоздала, но оказалось, что нет. Поскольку фестиваль этот проводился с 1972-го года, за это время англоговорящее население Торонто узнало о нас. Павильоны были великолепные, программы замечательные, и к тому же канадцы распробовали нашу кухню. Поэтому они и стояли с большими сумками, в которых были банки, термосы, кастрюльки-сковородки. Они раскупали наш борщ, щавелевые щи, пожарские котлеты, блинчики с творогом, с икрой, - словом, все наши вкусности.
Дальше все пошло по нарастающей. Один фестиваль сменялся другим, дети начали заниматься в театральной студии. В то время, многие мамочки, приехавшие со мной в одно время, были озадачены образованием наших детей, а то образование, которое давалось в Канаде, нас не устраивало, точнее мы его не понимали. Мы знали, что помимо русского языка нашим детишкам надо было еще много чего, и субботняя школа при церкви, хоть и была замечательной, им этого не давала. Мы настояли на том, чтобы для нас, русскоязычных родителей, провели ряд семинаров и рассказали, как планируется образование в Канаде. И именно тогда, при большой общественной активностью мы пробили очень серьезную вещь: в каждой школе, где учились наши дети, был введен для обучения русский язык. Помимо того, что наши дети смогли его изучать раз в неделю в течение трех часов бесплатно, еще и наши люди получили возможность преподавать этот язык. Это тоже было очень важно. Достаточно было пяти детей в школе, чтобы класс был открыт. Школ было достаточно, и многие наши педагоги получили возможность работать.
- Таким образом, Вы влились в движение соотечественников и нашли близких себе по духу людей. Сейчас Вы уже возглавляете Координационный совет российских соотечественников в Канаде. Когда это произошло?
- В 2011-м году. Координационный совет образовался в 2008-м, в него входит 48 организаций из шести провинций Канады. Наша община в Канаде многонациональная, но на сегодняшний день она скорее русскоязычная. Есть татарская община, очень сильные еврейская и украинская общины, что сложилось исторически. Но ситуация на Украине сыграла и свою положительную роль, поскольку люди из восточной Украины, ставшие в последнее время очень активными, присоединились к нашему движению. И те антифашистские митинги, которые прошли в Торонто и в Оттаве на 80 процентов были организованы украинцами из восточной Украины. Это очень важно, и приятно для всех нас. Наша община активна везде — и в Ванкувере, и в Оттаве, и в Монреале. Работают соотечественники в разных направлениях: это и школы, и общественные организации, творческие коллективы, ассоциации художников, русские театры. У нас есть на самом деле всё!
По разным данным, наших соотечественников здесь порядка 900 тысяч. Это не совсем те, кто стоит на учете в Генконсульстве, ведь люди приезжали с разными паспортами из разных стран. Это количество людей сложилось из тех, кто приходит на наши мероприятия. В общей сложности и получилась именно такая цифра.
- Можно ли говорить о том, что наша община в Канаде сплоченная?
- Я бы не сказала. Может быть, так сложилось исторически? Может быть, община идет к развитию понимания, единения, консолидации и сплочению именно сейчас? Время движется, и этот исторический миграционный процесс сейчас складывается. Одна волна, другая, у одних одни проблемы, у других - другие. Люди, приехавшие после 90-х, менее сплоченные чем те, кто приехали после Первой мировой войны, после второй. Но им тогда было страшно, а нам-то нет: мы хорошо понимаем и свои права и свои обязанности. Поэтому, наверное, мы живем с другим настроением.
Сегодня можно говорить, что многие люди здесь уже состоялись, экономически успокоились, они понимают, что не умрут с голода, не пропадут на чужой земле. Они создали вокруг себя те круги, которые у них когда-то были. И когда все это есть, тогда встает вопрос: а кто я здесь? Ведь сама страна Канада строится именно общинным путем: украинцы с украинцами, поляки с поляками, итальянцы с итальянцами. Все дружелюбны, все замечательны, но эта общинность присутствует. Когда некоторые из наших людей приезжают и хотят быстро-быстро интегрироваться, то потом осознают — а кто я? И чтобы не быть Иванами, не помнящими родства, вспоминают, что они русские, и уже что-то хочется сделать свое, и рассказать о себе не просто где-то как-то, а донести как можно больше. У меня многие друзья, например, даже инициируют русские вечера на работе, а дома устраивают целенаправленные тематические встречи. И приглашают-то... своих коллег других национальностей!
Очень приятно, что и в школах проводят интернациональные дни. Здесь в каждом классе могут учиться абсолютно все, и дети устраивают интернациональный день, что для них очень важно. Помню, как мои собственные дети скептически отнеслись к первому такому мероприятию, а потом стали подходить к нему очень ответственно. Наверное, именно сейчас происходит момент консолидации общины, и я уверена, что пройдет еще немного времени, и она на самом деле будет очень сильной, и на примере других общин мы будем иметь своих представителей и в федеральном парламенте, и в провинциальном, и в городском совете, - это помогает людям жить, это продвигает социальные программы, и наша община к этому идет.
Со стороны России на нас тоже нужно смотреть под другим углом. Община — это тот механизм внутри страны, который многое может сделать как для России, так и для той страны, в которой мы проживаем. Я знаю многих людей, которые, развивая свой бизнес, развивали соответственно и экономику Канады. Ведь мы все платим налоги, и, таким образом, вносим вклад в развитие страны — и экономического, и культурного. И то, чего порой не могут добиться дипломаты или какие-то официальные структуры, через общину добиться гораздо проще. Ведь мы не потеряли свои корни, хоть и живем в Канаде, и хотим дать этой стране все самое лучшее от России, и быть мостиком между нашими странами.
- Елена, а сейчас Вы работаете?
- У моего мужа бизнес, и я ему помогаю. К тому же я когда-то закончила Плехановский институт, но, приехав в Канаду, поняла, что имея образование технолога-организатора общественного питания у меня здесь есть два пути: либо покупать ресторан, либо идти на кухню мыть посуду. Но посуду мыть было неохота, и покупать ресторан — денег не было, и я закончила медицинский колледж по специальности ассистент стоматолога. На тот момент мне это помогло.
Некоторое время мы издавали журнал «Наследие». Вы не представляете, как я была увлечена! Я встречалась с людьми первой, второй волн эмиграции, слушала их истории: какие это судьбы, какая сила воли, какая любовь — любовь к Родине, к родному языку, культуре!.. Какой невероятно подвижнический труд! Я просто этим заболела. Мы все делали втроем - я, моя дочь и моя подруга, работали абсолютно бесплатно, собирая материал, оформляя его дизайнерски, графически, но необходимы были средства на печать. И когда, к моему величайшему сожалению, в силу финансовых трудностей этот проект был закончен, в какой-то момент вокруг меня оказалась пустота, вакуум. И я все время думаю о том, как все это возобновить, потому что каждая судьба уникальна. То старое поколение уходит, и с ними уходит удивительная и уникальная история человеческих судеб, их отношение к тому, что они вывезли когда-то из России.
Может быть, еще и это так сильно меня захватило и подтолкнуло на всю мою работу в среде соотечественников. Когда мои подруги начинают говорить о том, что их дети уходят в англоязычную среду, я говорю только одно: «Сами виноваты, вовлекайте их в какую-то конкретную общественную деятельность». У меня дочь — мой первый помощник. Назвать ее секретарем — это не сказать ничего. Это правая рука, правая нога, левая рука, это глаза, уши, главный советчик. И это при том, что, приехав сюда в 6 лет, она впитала в себя все канадское. Вот это сочетание двух таких разных разных направлений дает такие результаты!
- В этом году Вы стали членом Всемирного координационного совета российских соотечественников, органа, который «сверху видит всё». Каковы Ваши первые впечатления от работы ВКС?
- Очень положительные. В ВКС на самом деле обсуждаются очень нужные и очень важные вопросы. Ты себя чувствуешь сопричастной к решению этих вопросов, и понимаешь, насколько это все ответственно и необходимо. Приятно осознавать, что на таком высоком уровне прислушиваются к представителям общины. А это значит, что между нами существует диалог, это значит, что наше мнение — не пустые сборы и трата времени. Ты не чувствуешь себя там как прозаседавшийся: тебя слышат, тебя слушают, к твоему мнению прислушиваются. И это вселяет еще больше уверенности в то, что все будет хорошо. Просто нужно правильно формулировать и доносить свои мысли как на встречах ВКС, так и у нас - до наших соотечественников.
- Вы сейчас сидите за одним столом с представителями практически всего Русского мира. Вам интересно знать о проблемах наших соотечественников в других регионах, других стран?
- А как это может быть не интересно? Получается, что есть и схожие моменты, и различия, и иногда, слушая, забываешь про свои проблемы и хочешь помочь другим. Сразу вспоминаешь нюансы, которые у нас проходят легче, хочется поделиться, рассказать. Я считаю, что те, кто занимается общественной деятельностью, это люди очень сильные, терпимые, они должны выслушать многих, и найти то золотое зерно, которое послужит хорошему делу. А это трудно, мы ведь все живые, со своим настроением, со своими собственными решениями каких-то вопросов. И это не всегда просто... Но удается же... Значит, все хорошо!..